Осень. Колючий ветер.
Давно отцвели сады,
Старец тяжёлый бредень
Тащит силком до воды.

Он непогоду ругает,
Бабку свою хулит,
Ту, что сменить мечтает
Серый крестьянский быт.

Бабке мерещатся балы,
Мягкий ковёр к клозету,
Вальсы, с вином бокалы...
Ладно, вернёмся к деду.

Раз он забросил бредень,
Вытащил – бредень пустой,
Дважды, и снова беден,
Полон травы лишь морской.

Трижды тогда кидает
Бредень тяжёлый свой,
И в третий раз вынимает
С рыбкой его золотой.

Рыбка была непростая,
С дедом речь повела:
Будет уха, мол, пустая,
Больно уж я мала.

Выпусти, старче, меня,
Верни меня снова морю,
За это тебе тогда я
Желания три исполню.

Проси старик, чего хочешь,
Проси богатства любого,
Всё, что угодно запросишь,
К вечеру будет готово.

Старик развёл тогда руки –
Что же за диво это?
И побежал к старухе
Своей он просить совета.

И бабка долго не гадая
Богатою решила стать.
«Я те-рь дворянка столбовая.
И эта должность мне под стать!

А чтоб всё было не впустую
Давай хибару мне крутую,
Ещё на плечи соболя,
Да гренадёра в писаря."

Промолвить баба не успела,
Как пыль вокруг столбом взлетела.
И вдруг за серой пеленой
Блеснул фасадик золотой.

Старуха на себя воззрилась
И непомерно изумилась –
Прикид от лучших кутюрье
(Пора забыть уж о старье).

В собольей душегрейке важной
Стоит пред виллой трёх этажной,
На пальцах гайки загибает,
По фене с слугами лобает.

Голда с крестом за миллион,
Тату на шее: скорпион,
В ботфортах красных, что гвоздичка,
На маковке – парчёва кичка.

Дед как увидел – по лбу хлоп:
«Эт ты Петровна?!» – «Эй, холоп!
Кончай дурацкий разговор
И прямиком на скотный двор.
Да где там писарь-т – гренадёр?..»

И вот в разнос пошла старуха,
Что надо началась житуха:
Гулянок, пьянок коленкор,
А ночью – рьяный гренадер.

Прошла неделя и другая,
Старуха наша снова злая:
Всё ж что-то где-то не хватает,
Всё как-то тянет, подгрызает…

«Что там дворянка да царица –
Вот рыбка парить мастерица –
Отмазалась и снова в море,
И вот те ни хлопот, ни горя.

Комса наглее паровоза –
Врубила, понимаешь, босса.
Тот ж океян, ты думай глубже –
В три раза больше нашей суши.

А это так се откупная, -
Рукой махнула размышляя, -
Дворец один лишь и кранты –
А там реальные понты.

Так что подружка, хошь не хошь
Устроим заново делёж:
Мне быть Владычицей морской,
Тебе аквариум, и стой –
Мой гренадёр совсем раскис –
Давай-ка мне мужской стриптиз!!!»

Забушевало тогда море,
Согласно с рыбкиным приказом,
Взлетела пыль столбом и вскоре
Накрыло бабку медным тазом.

И вот в землянке вновь старуха,
Мрачнее тучи, неумыта,
Ругается на рыбку «шлюхой»,
А перед ней её корыто.

P.S.

Мораль здесь, в общем, такова:
старуха в доску не права!
За жадность и за эгоизм,
за низкий свой аморализм
она чуть всё не погубила
и рыбку страшно рассердила.

И дед сей драме стал сподручник -
он вёл себя как подкаблучник.
А не пошёл б на поводу -
то с рыбкой чудной был в ладу.
Имел бы огурцов кадушку,
в условном месте поллитрушку,
рыбачью лодочку у моря
и жил как все, не зная горя.
 

   Конец
 

«Няне» 
(ироничное подражание на совр. лад).

Подруга дней моих суровых,
Голубка верная моя,
В век цифровой ты в думах новых,
Но, как и прежде ждёшь меня.

Крестишь с псалмом клавиатуру,
Пристойно шла чтоб переписка,
Чтоб распознать под овчей шкурой
Веб-аспида и василиска.
Поправив ситцевый платочек,
Салфетку снимешь с монитора
И в КОНТ зайдешь ты на часочек,
Зависнуть там чтоб до упора.

Доев с ленцой яичко всмятку,
Готовишь для статьи дизайн.
И смотришь исподволь, украдкой
Не появился ль я онлайн.

Не вспыхнет в личке ль сообщенье,
Не загорится ли значок…
Вздыхаешь… в сердце подозренье
Плетёт ревнивый паучок……

То чудится тебе, что с Zetrой
Ведём мы в блоге диалог;
Что как всегда на комплименты щедрый
Я болтовнёй её своей увлёк.

Глядишь в экран холодный, опустелый,
Предчувствие тревожит. Как на грех
Мерещится тебе, что день я целый
С Викторией общаюсь Курилех.

Как оправдаться мне перед тобою?
Как объяснить, что я не виноват?!
Строчу тебе я письма чередою,
В них отговорки, шутки невпопад.

Но ты уже пред монитором дремлешь.
Прозрачен сон, и свет луны в окно.
Но и во сне недолгом не отъемлешь
С кем наяву КОНТачишься давно.

То «Прихожанка» в чине генерала
Тебе привидится сидящей у портала;
Скрипят скрипты, дымятся провода,
А у Обамы вновь летит "винда".

То дошлый Благин – магии знаток –
Бросает жаб в кипящий котелок;
Над ним драконом Константин Родригес
Парит в густом дыму и лижет сникерс.

Верхом к ним на метле летит Малюта,
Заходит на вираж, кричит взахлёб:
Хернёй страдаете, а рядом бродит смута!
Бегом чтоб подписались все на «Стёб».

Тогда Антоха напрягая щёки,
Жаб надувает, растянув им ноги;
И оседлав такой "аэростат"
Несётся вверх, как пушечный снаряд.

То грезится тебе картина века:
Виталий Чумаков из человека,
Вдруг превратился в синего кота.
Мяучит обольститель, глазки строит,
Царапает диван, истошно воет
И лижет языком твои уста.

То Тёма Кривич с полной «кармы» бочкой
К тебе заехал в гости лунной ночкой,
Но не успел дойти и до ворот
Как на него напал ревнивый кот.
Устроив гвалт, подняв переполох
Мешали спать тебе они часов до трёх.

Ты им кричишь: угомонитесь, черти!
Сейчас водой вас разолью, поверьте!-
Гремишь кастрюлями, идёшь к окну с ведром,
И…. просыпаешься нечаянно потом.
Твой город спит. Храпит, как гад, сосед…
И кошки тает синий силуэт….
.....................................................

Луна, пельмень в сметане словно,
Всё млеет в дымке облаков.
В окне так тихо, так любовно
Как в Божьей Матери Покров.

В фонарном свете рой снежинок
Рождается из темноты.
Ни шум машин, ни  стук ботинок
Не отпугнут твоей мечты.

Застыло время. Хлопья снега
Вдруг повалили. Сказки шаль
Тревоги скрыла человека –
Так у Ван Гога цвёл миндаль.

С необъяснимой болью счастья,
Ты на дорогу вдаль глядишь.
Зимы став неразрывной частью
В ладонь мне льдинкой прилетишь.

Алексей Сазонов, г. Жуковский, "Золотая рыбка", "Няне"